сказка |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » сказка » пыльные сочинения » суета
— здравствуйте, — наклоняет голову в аккуратном приветствии, — мы проверили окрестности, там всё спокойно. спуск тоже, — непроизвольно взмахивает хвостом, указывая направление, — пришлось немного его расчистить, чтобы ничего не мешало.
эм, — — всё нормально?
кошка опускает подбородок — из-под угольных лап сыплется крошка, теряясь там, где янтарю и пульсациям жизни не видно. слишком высоко. опасно, даже если путь расчищен и подготовлен. горелые плечи продавливает ответственность; раскрывает лопатки и выкручивает позвонки. проверить всё ещё надо. если же она сейчас сорвется, то отряды обойдутся малой кровью, верно? дева делает ещё шаг, пробираясь вперед. и эти мысли совсем её не успокаивают.
успокаивает присутствие тихолапа — он в бледных когтях несёт что-то, чему нет описания и нет имени. оно действует на неё безотказно, точно панацея или кошачья мята.
он рядом.
воронёнок думает, что этого достаточно.
всегда было. и всегда будет.
ветер несет им весть — неизбежные перемены. она тянет носом воздух, кратко кивая на юношеское слово, и вновь соскальзывает в сторону, ведомая отданным наставницей приказом. нужно поторопиться. успеть собрать по песчинкам, пылинкам и тёплым частицам всё то шаткое умиротворение, что им, бесцветным, отмерено этим утром; запереть в трещащих сердцах и пронести туда, где встает арктическими ледниками гнетущая неизвестность, что лижет хвосты чёрным морем.
ей не хочется вести оруженосца обратно. побыть бы ещё в миражах, обманчивых зеркалах, где нет никаких итогов.
верить в лес. звёзды. переливать слова из сказок, гадая, как выглядит смерть, но не видя её, дабы в изломах воображения — забыть.
дева цепляется зубами за сухой можжевельник, тянет его и режет нёбо.
с недоверием окидывает золотым взором результат их совместной с соплеменником работы. и кажется, что можно было бы сделать хоть что-нибудь лучше, и явно что-то упущено, как бывает в моменты особых усердий, затягивающих глаза перламутровой мыльной плёнкой. только бы у них было ещё несколько лишних минут. тех самых, которые исчезли в разинутых псовых пастях.
— угу, — вполоборота, — думаешь, достаточно?
кошка опускает подбородок — из-под угольных лап сыплется крошка, теряясь там, где заканчивается свет жизни. слишком высоко. горелые плечи продавливает ответственность; раскрывает лопатки и выкручивает позвонки. проверить всё ещё надо. если же она сейчас сорвется, то отряды обойдутся малой кровью, верно? дева делает ещё шаг, пробираясь вперед. и эти мысли совсем её не успокаивают.
успокаивает присутствие тихолапа — он в бледных когтях несёт что-то, чему нет описания и нет имени. оно действует на неё безотказно, точно панацея, намешанная из лекарственных трав, или древнее колдовство. колдовство — печать под молочными рёбрами. въевшаяся, пленившая и тёплая.
я буду рядом.
воронёнок думает, что этого достаточно.
всегда было достаточно.
мерным покачиванием хвоста зовет за собственной серой тенью, огибая затейливые тропы. тянет носом воздух, кратко кивая на юношеское слово, и соскальзывает в сторону, ведомая отданным наставницей приказом. ветер несет им весть — она пахнет собаками, бурой шкурой и переменами.
нужно поторопиться. успеть собрать по песчинкам, пылинкам и тёплым частицам всё то шаткое умиротворение, что им, бесцветным, отмерено этим утром; запереть в трещащих сердцах и пронести туда, где встает арктическими ледниками гнетущая неизвестность, облизывая хвосты чёрным морем.
в лазурных паутинках гудит кровь.
верить в лес. звёзды. переливать слова из сказок, гадая, как выглядит смерть, но не видя её, дабы в изломах воображения — забыть.
дева цепляется зубами за сухой можжевельник, тянет его и режет нёбо.
с недоверием окидывает золотым взором результат их совместной с соплеменником работы. и кажется, что можно было бы сделать хоть что-нибудь лучше, и явно что-то упущено, как бывает в моменты особых усердий, затягивающих глаза перламутровой мыльной плёнкой. только бы у них было ещё несколько лишних минут. тех самых, которые исчезли в разинутых псовых пастях.
— угу, — вполоборота, — думаешь, достаточно?
в лазурных паутинках гудит кровь. вот бы растянуть время, замедлить, повернуть вспять, точно терракотовую глину. верить в лес. звёзды. переливать слова из сказок, гадая, как выглядит смерть, но не видеть её, дабы в изломах воображения — забыть. побыть ещё в миражах, обманчивых отражениях лужиц, где нет никаких итогов.
шабаш
ворона — смерть
соловейница — солнце
наперстянка — север
сушеница — василиск
пепелица — призрак
проталина — ифрит
моё сообщение
[sign]
[ | было так, и тогда я поверила в добро, и жила, ничего о нём не зная | ] |
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/79/90/2/369148.png[/icon][nick]воронёнок[/nick][status]солнце обезглавит меня[/status][/img]
не ложись на краю
кровати.я же съем тебя
без
остатка,ты же знаешь, что до заката
монстры просто играют в прятки.что тебя напугало? может
холод рук
на твоих
ключицах?
я не грех, так что ты не сможешь
отмолить меня,
отмолиться.или это моё дыханье
на щеках, что горит пожаром?почему, если я реальный,
называешь меня
кошмаром?резко щёлкаешь выключатель,
жадно дышишь, дрожишь всем телом.я твой преданный
наблюдатель,
ты не видела, но
смотрела.как смешно, что в объятьях зверя
ты боишься любого звука.я хочу тебя съесть,
сильнее —
я хочу тебя убаюкать.ты придумала монстра в детстве,
что сидит
под твоей
кроватью,
что твоих не страшится бедствий
и не сыпет в тебя проклятья,
принимает всё без остатка
и не бьёт тебя по запястьям,
это словно твоя заплатка,
что не терпит твоих несчастий,
он в тебя просто верит,
просто
ни за что
никогда
не судит.ты решила, что только монстр
честно
верно
тебя
полюбит.ты его привязала цепью,
ты кормила его с ладоней,
рассказала про лес и степи,
храбрых рыцарей и
драконов,
заставляла ждать каждый вечер,
чтобы утром опять расстаться.догорели большие свечи.
как могла ты
не возвращатьсястолько лет?
мы играли в прятки
и похоже
мы заигрались.убегай теперь без оглядки.
видишь?
цепи давно сломались.видишь?
можно уже без фальши.
я так ждал, что ты возвратишься.ты меня так любила раньше.
почему же
сейчас
боишься?\\\
я бы съел тебя без остатка.
не ложись на краю
Вселенной.просыпаюсь один.
нехватка
самых мягких прикосновений.жаль, что их
больше не случится.понимание — не принятье.
может, ты мне
опять
приснишься?\\\
монстр,
что ждёт тебя
под
кроватью.
Компас сломался, иду по звёздам в сумрачной темноте.
Вот аксиома: сбываться грёзам и разбиваться мне.Вот теорема без доказательств:
Ты себя победишь.
Или
не выдержишь и заплачешь,
захочешь, но не сбежишь.Мир ограничено-бесконечен,
Мы безграничны, но коротки.
Над головой протыкают вечер
Ниткой небесные огоньки.Пусть они падают мне на куртку,
Жгутся, теряются в тьме волос.
Я в капюшоне найду под утро
Свежие россыпи мёртвых звёзд.Дым от кострища и самокруток,
Пепел на выцветших рукавах,
Я умудрился и перепутал
Что-то простое в своих мирах.Вот Змееносец, огни Альхаге,
Тысячи родинок в небесах...
Мне не хватило банальной тяги
Выдержать выступить выбрать шаг.Я продолжаю идти по звёздам.
Может быть, звёзды идут по мне?кто путеводный, ночные грозы,
тёмные пятнышки на Луне...Вот теорема, вот аксиома:
Сможешь? Надейся, живи, люби.Я разбиваюсь. Горит Сверхнова
прямо по курсу
моей груди.
Он говорил, что океан — всего лишь лужа — по колено.
Он говорил. Теперь курган, цветки заплаканной сирени,
То, что осталось. Ничего, помимо слёз, помимо лета.Холодный мир, где нет его. Вторые сутки без рассвета.
Я просыпаюсь, как всегда: семь с половиной раз за разом.
Во мне цветёт его весна, о правду трескаются фразы.
Всё так же тикают часы, всё так же мир шагает в вечность.Я умоляла: «Не молчи!». Но он молчал. Дрожали плечи.
Второе лето. Третий год. Мне обещали: время лечит.
Пустой стакан, пустая ночь. Дрожат ещё сильнее плечи.Подошвы туфель скрыла пыль, с волос недели смыли краску.
Я помню, он мне говорил, подобно сказке, но не сказку:
«Нектар тягучий одному, а для других замного яда».Мой Бог скормил весь яд ему.
Уж лучше б мне.Была бы рада.
[indent] найти его — всё ещё просто.
[indent]
[indent]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/001b/bd/30/59/722641.png[/AVA]
[NIC]ворона[/NIC]
> выходец королевской семьи, приходится братом ливнезвёзду.
> последний принц.
[indent] [indent] он быстро учится жить в чужой тени. ему в ней комфортно, тепло и мягко. она ему нравится. роль младшего брата по-своему удобна: с него не требует многого, на столь же многое любезно закрывая глаза, и он позволяет себе играться, дурачиться, ошибаться и разбрасываться словами с закрученными хвостами в юношеских забавах, не зацикливаясь на реализации родительских амбиций, покуда те никогда не подразумевали даже его имени. сухая зависть не будет проглочена, оставив в гортани щербины - столкнется с надсадной материнской улыбкой и рассыпется неприглядной крошкой где-то слева и мимо, проиграв снисходительности.> далекий от образа примерного ученика, юный птица со своими обязанностями справляется средне. проверенным годами учениям зачастую предпочитал собственные тактики, кои, хотя иногда и срабатывали, в силу отсутствия опыта зачастую оказывались бесполезны. чемерица, которую юноша переодически вытаскивал на внеплановые тренировки, дабы в очередной раз проиграть и выцепить свою долю внимания, неоднократно шутила, что от воинского в нём, птице, только жадность.
> наперстянка.
> о том, чтобы его имя было связано с землей, а не небом, он попросил предводителя сам.
> после церемонии посвящения заметно поутих норовом,
> переодически ошивался близ действующего советника, отыскав в том до редкого приятного собеседника.
> появление хищной птицы близ племенных земель воспринял как личную задачу, ввязавшись в разговор старших воителей со своим планом. тот мог бы оказаться безупречным, если бы не повлек за собой смерть действующего советника, заслонившего грудью качнувшиеся в сомнении лепестки.
> в двадцать пять лун был назначен на пост нового советника горного племени. почти сразу взялся за обучение будущего наследника.
> несколько лун назад стал временно замещать предводителя на его должности.
звёзды ядовиты. не тяни лапы к небу.
марью над треснувшей кромкой озёрной глади близ скита, перезвоном первых седых дождей и жёлтыми серенадами сонливого солнца, что и ласковое как кошка, и тёплое как живот — птицемлечник щурится мягко-мягко, смахивая светлый пух с ресниц — с любопытством, деликатной внимательностью, с окрыленной юношеской влюбленностью во все голоса, истории, опаловые секреты, — и проскальзывает медянкой поближе.
он пахнет косматой гущей, тенётой и тайнами.
марью над треснувшей кромкой озёрной глади, перезвоном первых седых дождей и желтыми серенадами сонливого солнца, что и ласковое как кошка, и тёплое как живот — птицемлечник приподнимает выбеленный подбородок с уместной грацией, выверенной и сросшейся с изгибами мышц манерой, сквозя леностью, покоем, обманчивой и тихой истомой; глядит сквозь прищур мягкий-мягкий, смахивая светлый пух с ресниц — с любопытством, деликатной внимательностью, с окрыленной юношеской влюбленностью во все голоса, истории, опаловые секреты, — и проскальзывает поближе, сжимая в пальцах бледные лепестки. на обратной стороне глаз высечена заповедь: звёзды ядовиты. не тяни лапы к небу.
добродетель побеждает. божественный свет полярной звезды за чужим темечком — их предназначение, судьба, путь, — так близко, что можно коготком подцепить и сорвать.
и россыпь алых бусин.
птицемлечник улыбается ярко-ярко и пускает корни, прирастая к чёрной земле чуть покрепче.
моё сообщение
[sign]
[ | я искал чудовищ. в японском море, на холодном северном берегу. | ] |
[/sign][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/79/90/2/369148.png[/icon][nick]воронёнок[/nick][status]солнце обезглавит меня[/status][/img]
[indent] вперед, вниз — камнем, обугленной стрелой, птицей, прижавшей крылья — ещё ниже,
и ниже,
и ниже.
[indent] воронёнок разрезает пыльные облака когтями, цепляется лапами за безымянные растения и обламывает их сухие ветки, загоняя занозы под кожу. тревога царапает нёбо — она проглатывает её, превращая в топливо, слепое и злостное рвение. нужно успеть. и плевать, что под склоном заходятся псы в песнях смерти, что ревёт медведь, укушенный ручными огнями. она не слышит никого из них. у неё в ушах — ничего, кроме колокольного звона.
[indent] земля ближе. рядом вспыхивает черно-белое пятно. сдержанным обещанием. дева стискивает зубы покрепче и хочет в тупом рефлексе толкнуть его лбом в плечо, отправить назад, прогнать, но успевает лишь прошипеть что-то невнятное под самый нос, прежде чем развернётся и ринется следом, влекомая всполохом грязной меди.
[indent] вьюжный — пережеванное кем-то месиво. становится ясно, что меди никогда не было — только платина, напитанная кровью. кошка вгрызается в светлый мех и тянет на себя с тяжелой дробью в конечностях, с духовным оцепенением, засевшим ядовитым зерном меж рёбрами, с остервенением и глухой мольбой. вдвоем они справляются быстро. она отходит на шаг, не чувствуя лап. выдыхает тяжело и рвано.
[indent] рубиновая вода окропляет вороньи перья.
[indent] горечь звёзд всё ещё там, — мыслью через висок больной, хаотичной. ученица дёргается в сторону, спотыкаясь о тихое к тихолапу: — мне нужно-
[indent] королевский силуэт перерезает горизонт.
[indent] воронёнок оборачивается через плечо.
[indent] ей чудятся алые волны, лижущие склон.
__ __ __ ворона + золотопряд ; нейтральные земли |
: их совместные приключения начались две луны назад. вася сам не понял, как привязался к плаксе — она надоедливая, прилипчивая, она льет слёзы из-за всяких пустяков и слабая, как букашка, а из него ужасная нянька, кошмарная, он даже едой с ней поделиться нормально не может — только блохами.
Вязкая мокрая почва постоянно хлюпает под лапами и пахнет не слишком приятно, но в целом терпимо для представителей Туманного племени. Тем не менее, даже они рискуют увязнуть в грязной трясине, поэтому стараются обходить особо опасные участки почвы по камням или более крепким холмикам.
crowhurt
[indent] ворона исступленно моргает, роняя янтарные осколки к чернявым лапам — не замечает, как те застревают в шерсти, так и не коснувшись обмякших крыльев. оперение. как у неё. что? красивое? опускает ресницы ещё раз, пряча под жжеными рядами странное. переминается.
[indent] это ведь сказал не тихогром — она.
[indent] он, наверное, совсем не это имел в виду.
[indent] почему всё равно радостно?
[indent] почему из-за радости — даже если надуманной и напрасной — стыдно?
[indent] ворона пытается приподнять уголки губ — свое сердце от самых когтей, работающее неправильно. решает, что просто встала сегодня не с той лапы. волнуется понапрасну. придумывает. это ветер, нашептавший беззвучные чары. дурман. шорох чащи глумливой, лукавой, и сейчас цикута смеется над ней, и черемша, и осина, видя девичье смущение.
[indent] набирается смелости — поднимает взгляд, почти упуская чужой.
[indent] видит лес. сказки. солнечных зайчиков. одного, поселившегося в уголке глаза.
[indent] задерживается.
[indent] [indent] [indent] ( думает, что он намного красивее )
[indent] тихогром кивает на всё — семью, племя, её сомнения. вздыхает, опускаясь за перьями.
[indent] ворона ерошит листья хвостом, понимая, что опять наговорила ему ерунды. обидела? нет? не знает. и спросить так боязно.
[indent] следит за чужими движениями, не чувствуя воздуха в лёгких.
[indent] он больше не оруженосец, слепо следующий за другими. у него никогда не было теней, которые нужно приручать. он, похоже, всегда приручал их сам. он не обязан делать ничего из этого. а ей нечем его удержать.
[indent] но тихогром оказывается ближе — как всегда, как обычно, как каждый из них привык — казалось бы; сокращает дистанцию и спутывает угольную шерсть в причудливые колоски, разбавляя бесцветное всполохами новых красок. она смотрит куда-то мимо, забывая про землю под лапами, страшась спугнуть, испортить момент. развеять. выгибает шею и подается вперед, едва ли думая об этих перьях.
[indent] прикосновение оказывается щекотным — ворона вздрагивает, усмехаясь под самый нос.
[indent] и от этого уши горят только пуще.
[indent] — доброе пожелание, — кивает, мимолетом касаясь медовым отсеврком синевы, — чем чище помыслы и сердце, тем лучше будет беречь.
[indent] чем ближе к начальному значению оберега, — проглатывает недосказанным.
[indent] но, секундой помедлив, добавляет тихое: — покажу.
[indent] иссиня-черные, бурые, крапчатые — ворона тянет то, которое кажется наиболее симпатичным. возвращается,
чёрные сказки
бесконечная дорога домой
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/79/90/2/791974.png[/icon][/img][nick]виолетта[/nick]
[icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/79/90/2/60590.png[/icon][/img][nick]филиппа[/nick]
-
солнечный ручеёк |
' укромное пристанище в глубинах чёрного леса, хранящее множественные следы вороньих теней и отголоски далекого грома. |
стрекочут цикады под сенью чёрной душистой хвои и шелестит изумрудное разнотравье, что кроет забытую землю ласковыми тенями: тут безопасно, спокойно и тихо, тут дышит и выплетает заговоры-песни дремучий лес, пряча путников в своих мягких беззубых дебрях подальше от любопытных глаз. и внемлет ему ручеек, подружившийся с красным солнцем, и звенят под густым полотном листвы перламутровые ракушки древней затёртой сказкой, соседствуя с сухоцветами да безмолвными оберегами-перьями, хранящими осколки сокровенного, тайного. |
❝
| каждой ночью без сна, поднимаясь со дна, |
| она не придет – руки были в змеиной норе, |
| за окном становится небо темней, |
|
исполнитель – песня |
Вы здесь » сказка » пыльные сочинения » суета
