[indent] воронёнок замирает в странной солдатской выправке, замирает с клокочущим в венах напряжении и электрическим током, отравившим кровь. она проводом оголенным, разодранным, с торчащими медными нитями — не шелохнется и взглядом сдвинется с окольцевавшего черноту зрачков неба, и с трудом подавит желание встрепенуться, когда двухцветные лапы шагнут ближе.
[indent] тихолап улыбается — впору угомониться со своим волнением, но сердце у неё отстукивает чуть громче, перекидываясь в набат.
[indent] щекотно.
[indent] воронёнок не умеет подбирать красивые и правильные слова, все как одно — надломанные, странные, неказистые, но тихолап каждый раз её слушает, принимает, и она почти позволяет себе поверить, что может поведать ему о чём угодно без страха, тревоги и лопнувших нервов-струн.
[indent] о чём угодно — даже о том, что с другими застревает проглоченными иглами в горле.
[indent] о чём угодно — даже о том, что на языке лежит красными угольками.
[indent] о чём угодно, кроме-
[indent] дуохромное замечание сгоняет тиски с лишенной доспеха жилы — кошка тихо хихикает, осторожно заглядывая за чужую спину, а после, ведя головой, продавливает на щеках новые ямочки — без той кричащей неловкости, но с её бесцветным следом.
[indent] за поворотом их подстерегает рутина. такая долгожданная и спокойная. лес, в котором котором никто не умирает и в котором птенцы, покинувшие гнездо, не падают, а взлетают прямиком к свинцовому небу, свободному от золоченных пут. воронёнок моргает. ей кажется, что теперь будет возможно абсолютно всё — если вместе.
[indent] мандариновые искры тянутся обратно к ученику — она так и не успевает расстроиться из-за растерянных безделушек.
[indent] теряется в талых льдах, что отражают солнце.
[indent] и отвечает на тонком выдохе:
[indent] [indent] [indent] [indent] — с радостью.
✷
[indent] она растерянно перескакивает взглядом от соплеменника к соплеменнику — по привычке старается выцепить среди разноцветных и пестрых клякс тихолапа, но не успевает найти, а оттого стушевывается под прикованным к смоляным плечам вниманием пуще прежнего, дабы в конце, спустя несколько бесконечных секунд, остановиться на фигуре горечи звёзд, её подзывающей.
[indent] и ведь ей взаправду уже пора, банально по возрасту, но кошка вспоминает об этом только сейчас, словно бы луны нагрянули на неё внезапно, осыпавшись тяжелым и раскрошенным серебром прямиком на темечко, никого о своей траектории заранее не уведомив.
[indent] воронёнку до последнего чудится, что здесь какая-то ошибка и посвящать должны совсем не её.
[indent] она ведь не стала сильнее. всё такая же робкая, боязливая. она всё ещё совершает ошибки.
[indent] она ведь нарушила приказ — пошла против королевского слова, да ещё и утянула за собой тихолапа, заведомо зная, что малейший просчет может любому из них стоить жизни.
[indent] она ведь-
[indent] но горечь звёзд не выносит ни наказания, ни приговора.
[indent] и от чужого голоса под вороньими перьями зарождается нечто малознакомое — вера в себя? самонадеянность?
[indent] не знает.
но поддается этому чувству, как пух, подхваченный ветром.
[indent] воронёнок мягко прищуривается, вглядываясь в материнский лик. обещает ли? нет, ей хотелось бы перевязать себя с племенем узами куда крепче — несгибаемыми, нерушимыми, точно кремень, мрамор, холодный и твёрдый базальт; запереть свой выбор под рёбрами, за бьющимся птицей сердцем или сразу в нём — там, где разливается солнечным соком тёплая благодарность к каждому всполоху, взгляду, к каждой травинке и повороту, ведущих к дому.
[indent] [indent] [indent] [indent] [indent] [indent] наконец-то — спустя столько мучительных лун — её дому.
[indent] она допускает маленькую смелость.
[indent] с осторожным наклоном головы и без малейших сомнений вручает свою судьбу, свою суть, душу закалённым железным словом:
[indent] — я клянусь.
[indent] и прикрывает ресницы, пока пёстрый подбородок накрывает смоляную макушку.
[indent] кошка не позволяет себе ни вдохнуть, ни выдохнуть — вспоминает, как шесть лун назад коснулась носом другого — теплого, чёрного, — и обожглась о запах можжевеловых трав. тогда у неё были только пёрышки, нелепо торчащие из-под заостренных лопаток.
[indent] светлая тоска сдавливает грудную клетку. они не виделись две луны — она так и не пошла за ним следом, а он так и не увидел, как окончательно окрепли вороньи крылья, способные теперь укрывать других под широкой тенью в безмолвной защите. гордился бы он сейчас? принесут ли с опавшими лепестками бесцветные духи весть о птице, что наконец-то коснулась неба? ворона едва вздрагивает, когда горечь звёзд отстраняется, а тепло близ лба сменяется легкой прохладой и едва ощутимым полынным шлейфом. позволяет себе украдкой окинуть пространство, выискивая в звоне леса признаки эфемерного в самый последний раз.
[indent] она смаргивает перья ворона, растворяющиеся в бескрайней лазури купола.
[indent] чтобы после, легко вздохнув, окончательно их отпустить.
[indent] закатный взор разгорается с новой силой. она глядит на мать, на наставницу, на свою предводительницу с немой признательностью, которую не уместить в голосе. проносится шероховатой памятью:
« раньше я была готова отдать единственную жизнь, теперь же не побоюсь отдать все девять, если так смогу защитить племя и тебя. » |
[indent] тогда она верила.
[indent] [indent] [indent] теперь она понимает.
[indent] накрывает гул слипшихся голосов, ероша шерсть.
[indent] минутой позже — отделяется от общей массы один из них, вспыхивая подле медью.
[indent] — лиходей, — улыбается весело, глуповато, да сама не понимает, зачем вообще произносит его имя и почему оно звучит вместо правильной благодарности. задерживается на солнечных дисках юношеского взора, чуть сминается, аккуратно ведет хвостом. как же это смущающе — получить прямое поздравление от того, на кого всегда старалась равняться. — а я поздравляю тебя, — спешит подарить теплое и честное слово в ответ, — ты будешь замечательным наставником.
[indent] и, проводив пламенеющего воина янтарными нитями, проныривает в бесформенную толпу, дабы теперь присоединиться к поздравляющим. вместе с тем — неприметно озирается, всматривается в фигуры, ищет да-
[indent] чувствует легкое прикосновение к плечу. оно раскаляется с запозданием — полнится греющим лишь тогда, когда в очертаниях подле узнается фигура тихолапа, а уголки вороньих губ вздёргиваются выше совершенно рефлекторно, неосознанно, подстрекая отразить мягкий юношеский прищур таким же мягким.
[indent] — спасибо, — шелковистым полушепотом.
[indent] делает шажок в сторону, касаясь боком чужого вопреки собственной застенчивости, но так на земле держаться твёрже, спокойнее, и гул за сплетением солнечным постепенно выискивает естественный ритм, более не расчесывая до кровавых полос запястья в этой девичьей оторопи, этом тревожном, мучительно-сладостном трепете, который ей по природе всегда был чужд — он гаснет, осыпаясь с ресниц золотыми дюнами к глубокой безоблачной синеве, в уголке которой, расцветая, проросли ирисы.
[indent] воительница выкрикивает одобрительное вместе с соплеменниками — радостное, искреннее, — но думает лишь о том, сколько всего они сегодня успеют сделать и как впервые выберутся за пределы лагеря без суровых наказов и витражных осколков в подушечках лап, забившихся в мясо на сломе запретов; как исчезнут в лесу до последнего краснеющего луча над соснами и, словив, отпустят обратно столько птиц, сколько захотят сами, вплетая друг другу в шерсть опавшие перья.
“ | [indent] о том, что теперь им вновь засыпать порознь, и очнувшись в слепой ночи она не найдёт черно-белых разводов подле, как не найдёт и своего покоя, заточенного в мягких переплетениях раскрошенного угля и снега. [indent] о том, что время теперь их — вода, песок, сахар, и бежит сквозь пальцы, утекает, теряясь в рутине дней. |
[indent] — может, после пойдё-
[indent] но сбивается в нарастающем предвкушении о предводительский глас.
[indent] священные земли, медведь, озеро — едва хмурится, подергивая кончиком хвоста; на корне языка — горечь.
[indent] — угу, — кивает, утаивая досаду за полуулыбкой, — если вернешься к закату, то я встречу тебя у самого входа. правда, не смогу сказать ни слова, так что роль рассказчика на тебе, — старается посмеяться, прежде чем беззлобно подтолкнуть лбом светлое плечо в хрустальном напутствии, покуда крадущееся разочарование от переломанных затей ещё не накрыло её с головой, — иди. и береги себя.
[indent] отодрать прикипевший к светло-голубому взгляд — больно.
[indent] и она полутенью бросается мимо теней чужих, норовя поскорее раствориться в малахите, чаще и-
[indent] под лапами пищит уголёк. дева несколько раз моргает, моментом озадаченная его присутствием, и лишь позже, когда чернявый клубок заходится в уйме вопросов, вспоминает, что семью кленовницы должен был привести щетинник. в груди что-то щёлкает тихой отрадой — как хорошо, что они, маленькие, в полном порядке.
[indent] — очень большой, — дождавшись, когда у котёнка наконец-то закончится воздух для новой порции фраз, дева припадает на передние лапы, дабы поравняться с ним в росте, — очень сильный, грозный и яростный. цветом он — почти чёрный, как ты или я, но местами кажется бурым, — докладывает без запинок и со всей серьезностью, — он ворвался в наш лагерь и всё потоптал. а потом, — мельком глядит на глашатая и приближающуюся омелу, — мы его, разумеется, отыскали и победили. я потом вам во всех подробностях расскажу — это длинная история, долгая. племя же собралось, потому что у нас была церемония посвящения. камешек, хрусталёк и пташка стали оруженосцами. теперь их зовут камнелап, хрусталик и сипушка. я же стала воительницей. теперь моё имя — ворона. вы пришли под самое завершение, но если поторопитесь, то ещё успеете всех поздравить.
[indent] и, вытягиваясь во весь рост, ласково добавляет: — а теперь беги. тебя уже заждались.